По следу Луисуа.

Из историй Катаклизма: По следу Луисуа

Корабль выскользнул из порта, медленно набирая скорость, как только его паруса поймали оживленный прибрежный бриз.

Стоя на вершине ограды причала с их отцом, Альфино и Алисэ были свидетелями отправки судна — наблюдая за Луисуа Левейлью, их любимым дедом, уносимого прочь в море.

«И потом он исчез.» Произнес почти шепотом голос Альфино, его взгляд застыл на уменьшающемся очертании корабля. Алисэ посмотрела на брата с покрасневшими глазами, но ничего не сказала.

Двойняшки по разному приветствовали известие о предстоящей поездке своего деда. В то время как один принял его решение практически спокойно, другая отдалилась и плакала. Все же, видеть их обоих на причале, их нежные руки, сжимавшие массивные гримуары, словно их юные жизни зависели от них, единым стремлением бороться их было не отличить.

Они не были настолько разными, насколько боялись в это поверить.

«Даже если бы вас не приняли в Стадиум — заставив меня тем самым гордится, эти подарки невзирая ни на что стали бы вашими. Вот, по одному каждому из вас. Читая вместе, эти два гримуара образуют единый том. Обеспечив поддержкой друг друга в исследованиях, я не сомневаюсь, что вы скоро постигните смысл уроков, вписанных в них». Книги Луисуа отданные своим внукам за несколько часов до его отъезда были действительно любопытны. Изготовленные таким образом, что смысл содержания одного не мог был быть понятен без другого, они намекали на злую шутку которая кружила в них каждый раз мрачным обликом выдающегося мудреца и схоласта Шарлаяна.

«Спасибо, дедушка». Альфино принял его гримуар с привитой грацией и достоинством. Алисэ, тем временем, получила свой дар в смятении, быстро возобновив свои попытки отговорить Луисуа от своей поездки.

«Дедушка, ты точно должен уехать? Есть ли хоть что-нибудь, что я могу сказать, чтобы заставить тебя остаться?»

«Пожалуйста дорогая. Мы уже говорили об этом».

Прошел уже почти месяц, с тех пор, как близнецы впервые узнали, что Архонт Луисуа покинет Шарлаян и направится к берегам Эорзеи. Свою цель, он объяснил открыто, должен был помочь отдаленной области предотвратить разрушительное наступление Седьмой Эпохи Теней.

Чувствуя непоколебимость решения своего деда, Альфино решил подавить его разочарование и не озвучивать ни слова недовольства. В отличии от его сестры, и не уступающей ей, их отцу, Форкено. Алисэ была против путешествия из-за ее сильной любви к Луисуа и невыносимых мыслях о его отсутствии; резкие возражения Форкено носили политический характер. Старший сын Луисуа был влиятельным членом Форума, органа, ответственного за формирование политики Шарлаяна, и он, как и его многие коллеги, был ярым противником военной интервенции. Это был, по его мнению, долг своих соотечественников вести летопись международных дел, а не вмешиваться в них.

Когда стальные монстры Гарлеанской Империи обрушились на Ала Миго, именно Форкено и его товарищи, пытались вести мирные переговоры. В результате ожесточенных неудачных переговоров, однако, они не видели выхода, кроме как бросить поселение которое они обустроили внутри границ области находящейся под угрозой вторжения. В течении пяти лет тщательной и усердной подготовки, план эвакуации всего населения поселений на севере континента своей родины был введен в действие.

В 1562 году Шестой Астральной Эры, город Шарлаян — прославленный центр знаний, расположенный в низменности Дравании — стал необитаемой раковиной в течении одной ночи. Близнецы знали, что они тоже были частью этого массового переселения, но не могли претендовать на воспоминания исторических событий, будучи в то время младше одного года отроду.

«Война это благоприятное прибежище варварства и безрассудства, отец,» начал Форкено, стремясь начать свой собственный подход вслед за мольбами его дочери. «Благоразумие сторонится этого. Наша задача как Шарлаянцев, наблюдать, фиксировать ход истории, а не изменять его. Цивилизованный мир не может быть развит за счет мелких конфликтов, а лишь передачей задокументированных знаний из поколения в поколение».

«Я не поменяю своего мнения, Форкено,» устало ответил Луисуа. Они продолжали этот разговор, почти дословно, наверное десятки раз много дней напролет.

«Игнорируя бедственное положение тех, кого можно было бы спасти, это не благоразумие, это бездействие. И с такой пассивной позицией, я боюсь, мы останемся далеко в стороне на пути к прогрессу. То, что вы хотите уберечь этих незрелых ужасами войны, это решение, которое я полностью поддерживаю. Поэтому, я воздерживаюсь отговаривать вас, или кого-то еще, чтобы вернуться в Эорзею вместе со мной. Мы все должны защищать то, что мы считаем самым ценным в соответствии с нашим собственным выбором». И поэтому, обсуждение закончилось как всегда с чего и начиналось, с нежелания отступать от сценария их неоднократно отрепетированной пьесы.

Альфино и Алисэ, надо сказать, были детьми исключительного таланта. Преуспевая в своих изучениях теорий эфира и других подобных скрытых предметов, оба заслужили признание Стадиума в юном возрасте одиннадцати лет.

Таким образом, проницательный ум Альфино уже мог осознавать логику аргументов своего отца, также видя истину в причинах своего деда. Поэтому мальчик сохранял молчание в кругу семьи не просто из стойкости, а от свойственной ему собственной малоопытности — осознанию того, что его неотточенные навыки были бы скорее препятствием, чем помощью к стараниям Луисуа.

Будучи не менее одаренной, Алисэ воздержалась от кажущейся зрелости своего брата, и дала волю своему недовольству, всячески проклиная Альфино за его безмолвие во время принятия решения своего деда. Как он может там стоять и просто молчать?

Небольшой, но заметный раскол появился между братом и сестрой.

Спустя некоторое время после того, как Луисуа сел на корабль и исчез за горизонтом, наступил роковой день. Альфино и Алисэ толкались в обсерватории Стадиума, вместе со своими преподавателями и множеством сокурсников. Собравшиеся мудрецы и будущие ученые столпились вокруг основания гигантского телескопа, каждый из которых ждал своей очереди, чтобы узреть представленное марево красной луны, Даламуда.

»Даламуд разрушена!" закричала Алисэ, прижимаясь лицом ближе к окуляру телескопа настолько, что он впился в ее щеку. Изображение устройства обеспеченное комплектом увеличительных линз было искаженным и расплывчатым, но судьба спутника был очевидна — она могла видеть его темно-багровое очертание разваливающееся на части в небе над Картэно.

«Разрушена!? Что… прежде чем она упала на землю !?»

«Как это возможно!?»

Возбужденные возгласы и наспех выдуманные догадки вспыхивали как от учителей, так и от учеников.

«У него получилось! Дедушка спас Эорзею! «Алисэ повернулась, ища лицо своего брата, ее глаза блестели от слез радости и облегчения. Некоторое время спустя, Архонт Уриэнжэ был достаточно любезен передав им краткие отчеты о деятельности Луисуа в тех охваченных хаосом далеких землях. Именно он сообщил им о присутствии своего деда на равнине Картэно, и битвы, что до сих пор бушевала уже вроде как и не под этим кроваво-красным небом.

Вынудив уступить место своему безумно оскалившемуся брату, Альфино покосился через окуляр. Хотя воздух был густо наполнен облаками дыма и пепла, он был вынужден согласиться с оценкой Алисэ — Даламуда больше не было.

Но что-то было не так… Альфино продолжал внимательно изучать дали места действия. Кровавое свечение красной луны сменилось столь же тревожным раскаленным дождем, как будто сами небеса стали плачущими слезами света. Жутко, жутко страшно…

Зрелищная гибель Даламуда вызвала взрывную волну эфирной энергии, выведя из строя все ушные ракушки связи на несколько дней. В течении этого времени, близнецы Левейлью находились под впечатлением увиденного. Позже, после нескольких недель тишины, пришло письмо от Уриэнжэ.

Каллиграфический почерк Архонта описывал близнецам ужасы, которые мало могли раскрыть увиденное. Из треснувшей скорлупы красной луны появился Предначальный — Дракон, не поддающийся граням воображения — воплощение ярости и бушующего пламени, которым он опустошал землю, превращая ее в пепел, в каждом из направлений. Испугавшись, Луисуа осуществил свой план, вызвав мощь Двенадцати, и, таким образом, чудовище было изгнано. Эорзея была спасена.

Однако когда близнецы добрались до конца ошеломляющего письма Уриэнжэ, слабое пламя надежды, долго поддерживаемое все это время, окончательно угасло.

На руинах полей Картэно, оставленных моим дорогим наставником, ваш любимый дед — растворился в свете и отправился в его последнее путешествие.

Плечи Альфино бесшумно тряслись от скорби, в то время как Алисэ громко рыдала, не переживая за то, что кто-то услышит о ее горе.

Пять лет спустя, корабль еще раз медленно скользя, покинул порт. Альфино и Алисэ стояли на покатой палубе, наблюдая за постепенно растворяющимся силуэтом их отца, одиноко стоявшим на набережной. Став выпускниками Стадиума, близнецы достигли шестнадцатилетнего возраста, достаточного, чтобы быть вхожими в общество Шарлаян. И, хотя он был против запланированной поездки своих детей, Форкено не пытался их остановить.

»А теперь наша очередь», — пробормотал Альфино, вспоминая день отъезда их деда.

«Мы следуем по стопам деда», — ответила Алисэ, опустив голову.

Глядя на нее, Альфино был поражен тем, насколько сильно отличались их взгляды. Однако, как только они ухватились за перила, их вряд ли можно было отличить свисающими в данный момент с их поясов схожими гримуарами.

Нет, они не были настолько разными, насколько боялись в это поверить.

Автор перевода I'ntegr Wright (Wallmert).