Поскольку я не только финальщица, но ещё и анимешница……хмф……в общем. Если кто знает, есть в природе такое аниме как Weiss Kreuz. И я с подружкой очень часто по нему фанфики читаю. Один фанфик мне настолько понравился, что не удержалась, подплагиатила и в общем, переделала его на «мотив ФФ9». Зацените!

Действие развивается ПОСЛЕ сюжета уже самой игры!!! Вот!

Пролог. У кошки девять жизней.

Надо было сидеть дома. Вот придурок, вечно он куда-то вляпается! Видел же, что ливень на улице, можно было и без утренней пробежки обойтись. Так нет же!
Ботинки промокли, с капюшона капало, мокрая челка лезла в глаза, холодный дождь лупил в спину, почти сбивая с ног. Черт! Неужели про тайфун говорили правду, и берег снова зальет, как в прошлом году?
Собираясь срезать путь, Зидан свернул со своего обычного маршрута на маленькую извилистую улочку, по которой до Дали было рукой подать, и тут же врезался в кого-то со всего разгону, загремев в большую лужу. И неудивительно, что врезался, вот ведь идиот, надо было перед собой смотреть, а не оглядываться назад.
— Черт! — выругался Зидан, поднимаясь на четвереньки и отплевываясь. Вода в луже оказалась ледяной и соленой.
— Вы не ушиблись, молодой человек? — прозвучал рядом дребезжащий голос.
Зидан посмотрел вверх — рядом с ним стоял маленький старичок под черным зонтиком, в котором без труда узнавался Моррид.
— Нет, спасибо, — ответил Зидан, стуча зубами от холода. Как хорошо, что он только слегка зацепил дедулю, а ведь мог же и с ног сбить.
— Да вы совсем промокли! — беззубо улыбнулся старичок. — Вон мой дом, может, зайдете, обсохнете?
— Да нет, мне надо в Дали, а потом в Александрию…, — Зидан махнул рукой в сторону деревни. — Ничего со мной не случится.
— Нет, нет, что скажут ваши родители, когда увидят, в каком виде вы вернулись с пробежки? — настаивал Моррид.
Услышав про «родителей», Зидан горько усмехнулся, но дедуля понял ухмылку по-своему, взял Зидана под руку и потянул в сторону горной обсерватории.

Сидя у обогревателя, — с одежды валил пар, — Зидан принялся рассматривать комнату. Вернее, комнатой это можно было назвать только с большой натяжкой, скорее — мастерская. Множество полочек вдоль стен, от пола до потолка, были заставлены крохотными глиняными фигурками. Их было так много, что они сливались в сплошной абстрактный узор.
Маленькая девочка, должно быть, внучка старичка, принесла ему большую чашку кофе, любимого напитка Моррида, и осталась стоять рядом, нагло рассматривая его.
— Ты похож на кошку, — сказала она, наконец.
Зидану показалось, что девочка немного не в своем уме.
— Скорее, на медведя неуклюжего, — попытался он отшутиться.
Кофе был хороший, горячий и крепкий, но все равно хотелось побыстрее уйти отсюда.
— Не обращайте внимания, — в комнате появился Моррид, шаркая по циновке босыми ногами. — Посмотрите лучше на мою коллекцию. Первую фигурку я сделал, когда был моложе, чем вы сейчас.
— Потрясающе, — совершенно искренне выдохнул Зидан. В искусстве он мало что понимал, но количество его поразило.
— Говорят, что они приносят счастье. Не хотите взять себе какую-нибудь?
— Да что вы, неудобно… — Зидан смущенно отвел взгляд.
— Возьмите, порадуйте старика. И лучше выберите кошку, Нина знает в этом толк.
Зидан снова посмотрел на девочку и вдруг понял, что показалось ему странным, — она была слепой. Счастье, которое приносили фигурки, наверное, имело очень ограниченный радиус действия.
— Вы же всю жизнь их лепили, — возразил Зидан. — Я не могу так просто взять.
— Тогда возьмите для вашего друга или девушки. Нет-нет, и не думайте отказываться, — старичок снова улыбнулся и стал копошиться за своим столом, видимо, упаковывая фигурку в бумагу.
Уже приехав в Александрию, повидав всех своих друзей и, конечно, Даггер, Зидан, наконец, добрался до своей комнаты в замке Александрии, любезно предоставленной Гарнет, и распаковал сверток. На удивление, там обнаружилась не одна фигурка, а целый выводок. На первый взгляд они казались одинаковыми, но, присмотревшись, можно было заметить, что они отличаются, неуловимо, мельчайшими деталями. Пересчитав кошек, — их оказалось девять штук — Зидан расставил фигурки на тумбочке рядом с часами. Надо будет отдать кому-то, ведь Моррид сказал, что это для другого человека, не для него самого. Принцессе, может?

Первая. Узнать.

«… тайфун Гира. Ночью температура опустится до двенадцати градусов тепла. Ветер шквальный, с порывами до 40 метров в секунду, в районе островов — штормовое предупреждение».
— Прекрати! — доносится из открытого окна.
— А не пошел бы ты! — отвечает ему злющий голос Штайнера.
Я на ощупь нахожу рядом вторую подушку и накрываю ею голову. Почему, если у человека выходной, то обязательно надо разбудить его в семь утра?!
«В Александрии сильные ливни, не рекомендуется пользоваться воздушными кораблями», — объявляет Штайнер.
— Уроды, — бормочу я и пытаюсь закрыть окно, чтобы при этом не стянуть с себя одеяло. Оно цепляется за тумбочку, трещит ткань, что-то сыпется на пол, и даже что-то, кажется, разбивается.
«Ё!..» — безнадежно вздыхаю я. Что там было? Часы, морридовы кошки, чашка, печенье… Или я его вчера догрыз? Какая, на фиг, разница? Все равно я уже проснулся! Когда-нибудь прибью проклятого Штайнера.
Я со всего маху захлопываю окно и отворачиваюсь к стене, завернувшись в одеяло. Может, еще удастся поспать… Даггер ведь тоже наверняка спит.
Я пару раз был в её комнате. Там нет ничего, кроме кровати, столика, одежного шкафа и нескольких полок с книгами. И всегда идеальный порядок. Такое впечатление, что там никто не живет.
Если я отдам ей уцелевших после падения с тумбочки кошек, куда она их поставит? На книжную полку? Будет смотреть на них, засыпая и просыпаясь, выбирая на полке книгу и ставя ее обратно, переодеваясь…
Нет, не засну больше, надо вставать.
Я свешиваю ноги с кровати и… Блин! Что это, чтоб его?!.. Печенье… Таки я его вчера не доел. Н-да… Еще и остатки чая разлились. А, черт с ним всем!
Я пинками заталкиваю частично раскрошенные печенины под кровать — уберу потом как-нибудь, никто ж не будет проверять, что у меня под кроватью. Ну, там вообще-то много чего, но, надеюсь, Беатрис не придет с инспекцией.
Собираю рассыпавшихся кошек — их немного залило чаем, надо будет помыть, что ли. Не отдавать же их Даггер в таком виде. Пытаюсь вытереть одну фигурку краем пижамы. Хм, вполне ничего! Может, и мыть не придется. Так, а это что? Ага, одна кошка все-таки разбилась. Ну, ладно, будет восемь. Глиняные осколки следуют за печеньем — благо, места под кроватью пока хватает, я не так давно там убирал.
В коридоре сталкиваюсь с сонным Виви, он почти наощупь бредет по коридору. Интересно, он вообще ложился спать? Нельзя так над организмом издеваться.
— Зидан, — бормочет он.
— Чего?
— Пропусти, а?
Конечно, пропущу, куда ж я денусь?
Когда я завтракаю (между прочим, очень вкусно, Квина наверняка поучаствовала) – появляется улыбающаяся Даггер и молча присоединяется. На ней черная блузка и красивая красная юбка, волосы распущены.
Все считают, что принцессы не знают, о чем нужно говорить с обычными людьми, что они – аутичные женщины, поэтому все время и молчат. Но это не так. Мне кажется, в её молчании или речи гораздо больше смысла, чем во всех моих словах.
-Ну как? — спрашиваю у неё.
-Очень вкусно, — отвечает она.
Да знаю, знаю я, что Даггер никогда ни на что не жалуется, ей всегда всё нравится. Но мне так хочется разглядеть в ней хоть маленькую слабость.
— Такой ливень, ты видела? Говорят, что тайфун движется, не пойду сегодня бегать. Я вчера, прикинь, грохнулся в лужу, чуть старичка Моррида не сбил с ног!
— Что, только вчера? — в дверях кухни показывается ехидно ухмыляющаяся Руби.
— Руби, принцесса не разрешала тебе говорить, — мстительно говорю я.
— Что в театре? — спрашивает Даггер.
— Да там пока ни одного посетителя! А малыш Виви присматривает за кассой, — оправдывается Руби, пригибаясь под суровым взглядом принцессы. — Сегодня ж суббота, ему не надо в школу. Ну, ладно, ладно, уже иду…
Руби, наконец, ушла. Ну и хорошо, значит, воду в чайник можно заливать из расчета на две чашки.
— Тебе чай или кофе? — интересуюсь у Даггер, хотя заранее знаю, что она ответит.
— Кофе.
— Кофе — вредно для здоровья, — заявляю я. — Кофеин вызывает привыкание вплоть до появления обстинентного синдрома.
Это на самом деле правда, я читал в одной умной книге.
— В чае тоже есть кофеин, — отвечает Даггер.
— Откуда ты знаешь? — удивляюсь я.
Даггер пожимает плечами. Надо найти ту книгу и дочитать статью до конца, может, там об этом тоже написано?
— Ты тренироваться будешь сегодня?
Мы с Даггер единственные в команде, кто может тренироваться вместе.
— Хм.
Её «хм» имеет десятки смыслов, и я знаю, что сейчас она не против.
Забегаю в комнату за кинжалом и отправляюсь в зал. Даггер уже там. Становлюсь напротив неё и натягиваю перчатки. Интересно, чувствует ли Даггер свой жезл, как я свой кинжал? Может быть. Все может быть.
Я слегка кланяюсь. Даггер улыбается мне и тоже склоняет голову. Улыбку её видит лишь тот, кому она адресована.
— Что, тренируетесь? — в комнату заглядывает Виви.
 — Да! – опять улыбается принцесса.
Сжимаю кинжал, и одновременно на грани слышимости отмечаю шорох извлекаемого из футляра магического жезла. Этот звук похож на нежный шепот.
Я бросаюсь вперед. Даггер с легкостью отбивает мой выпад, молниеносно поворачивается, и я едва успеваю поймать жезл.
Движения Даггер сливаются, я не вижу её, просто чувствую. Я не могу думать, на это нет времени, я полагаюсь только на инстинкты. Это длится достаточно долго, чтобы я успел немного устать, но мы останавливаемся только, когда жезл оказывается намертво зажатым между лезвием моего кинжала и моей рукой. Даггер могла бы легко высвободиться, я точно знаю, но ведь это просто тренировка.
У неё почти не участилось дыхание, впрочем, у меня тоже. Вот что значит — регулярные тренировки. Надо бы пульс померить. Она позволяет мне взять себя за запястье, и те полминуты, что нужны для подсчета пульса, под моими пальцами четко бьется её артерия. Я замечаю, насколько моя кожа темнее. Пульс у неё совершенно нормальный, собственно, я мог определить это и так, на глаз, не засекая время, но ей об этом знать не обязательно.
День длинный. Я помогаю Квине приготовить обед, — блюдо из странного овоща красного цвета, то ли треновского, то ли бурмецианского перца. Даггер говорила, да я не запомнил точно. Оказалось — очень вкусная штука. За обедом Руби распинается про какую-то покупательницу, которая вымотала ей все нервы, выбирая спектакль, пока Беатрис не приказывает ей заткнуться и никогда больше не говорить таких слов о клиентах. Так что в оставшееся время мы с Виви обсуждаем спектакль, который вчера вечером смотрели вместе, и ресторанчик, в который зашли в антракт.
Потом успеваю найти ту книгу и дочитать статью про кофеин — точно, в чае он тоже есть. И как я мог этого не знать?
Я не люблю такие выходные, когда не могу поехать в Линдблюм или Александрию. У меня появляется свободное время, которое мне совершено не нужно, появляются мысли, в которых нет ничего хорошего.
Когда я поднимаюсь из подвала в гостиную, то с удивлением отмечаю, что на улице уже стемнело, а ливень только усилился — стекла содрогаются от тяжелых капель. Даггер стоит в коридоре и оборачивается, услышав мои шаги.
— Эйко приходила.
— Что – то случилось? — напрягаюсь я.
— Да. Сегодня. Кто – то опять похитил её камень Эйдолонов.
Меня охватывает лихорадочное возбуждение, и я знаю, что это только предчувствие того жара, который захватит меня позднее.
— Погода очень плохая, — говорит Даггер.
Мы вместе прислушиваемся к тяжелым раскатам грома.
Эйко приходит через час, когда мы все уже собрались.
Мы быстро собираемся, чего тянуть? Даггер говорит Штайнеру одеться нормально — движется тайфун, и дождь очень холодный. Я отправляюсь в свою комнату переодеться, и понимаю, что так и не собрался за целый день навести здесь порядок, и кошек принцессе забыл отдать. Ну и ладно, завтра уберу. А если… А если не вернусь, то вообще убирать не придется.
* * *
Эрин за рулем. Ветер такой сильный, что корабль заносит даже на ровном месте, а из-за дождя видимость практически нулевая. Меня уже начинает лихорадить.
У них нет ни единого шанса, — тот жар, что выжигает нас изнутри, заставляет двигаться с сумасшедшей скоростью. Я решаю уйти в каюту.
Скоро все шорохи стихают, мне слышны только стук дождя о стекла и слегка учащенное дыхание Виви – в полёте его всегда укачивает. Даггер смотрит на всех нас по очереди, прихватывает со стола какие-то бумаги и кивает в сторону двери.

Мы идем к Дереву Иифа. Нас до сих пор никто даже не попытался задержать. Где же враги? Меня трясет от возбуждения, я хочу остановить Даггер и сказать, что это всё очень серьёзно. Я вижу, что движения Беатрис слишком плавные, скользящие, а моё лицо напряжено, я, наверное, выгляжу взрослым, опасным. Они чувствуют то же, что и я. Но Даггер лучше знать, поэтому я молчу.

— Я знала, что вы придёте, — раздаётся вдруг голос. Все вздрогнули и обернулись… Женщина. Её каштановые волосы доходили ей до пояса, красиво обрамляя её плечи и лицо, как аура. Она выглядела молодо… но в то же время и не очень. Эта девушка была стройной…
Я мог бы сказать, что она хрупкая и беззащитная, если бы от неё не веяло странной силой. Браслеты украшали её тонкие запястья, на груди блестел кулон с алмазом, а голову венчала сапфировая диадема. Она была красива. Красива… но что-то в её наружности придавало ей зловещность.

«Кто ты?!» – спросила Даггер. Девушка презрительно усмехнулась и медленно подошла…
У неё на руке сидел маленький дракон черного цвета, но, несмотря на свой рост, выглядел страшным.
"Меня зовут Эксилия…» — прошептала она. – Покажите-ка им, — девушка внезапно сказала кому-то сзади.
У Даггер вырвался крик ужаса. То, что вышло вперед можно было назвать «человеком» только с натяжкой. К тому же он нёс… маленькую и беззащитную… девочку… Это была Эйко… без сознания.
«Этот мир пустоты, в создании которого мне может помочь только эйдолон…… моё вечное королевство, где нет ни жизни, но нет и смерти. Вам нравится эта идея? Нет смерти — нет сожаления об умерших. Там вы не сможете разговаривать… Вы не можете слышать и других,
жалующихся на что-нибудь… и они не услышат вас… Поэтому мне нужен тот камень эйдолонов…» — поиздевалась Эксилия.
Все были в шоке. Прошло несколько секунд тишины… Штайнер первым нарушил её. Никому не пришлось приказывать. Все ринулись в бой.
У приспешников Эксилии сильное оружие, но их слишком много, чтобы они могли действовать так же слаженно, как мы. Раскаты грома сливаются со звуками заклинаний, магии, оружия; движения растворяются в густой массе дождя, что льет, как из ведра.
Когда я прихожу в себя, рядом стоит Даггер.
— Зидан, — хрипло шепчет она. — У тебя кровь.
Её рука лежит на моем плече, но я не чувствую боли. Царапина какая-нибудь, наверное, болеть начнет дома, когда Даггер примется ее обрабатывать.
— Ерунда, — отвечаю я.
Беатрис уже рядом; Штайнер и Фрея тоже, чиркает спичками. Все хорошо. Мы разворачиваемся и уходим. Странно только, что Даггер идет последней. Вдруг я понимаю, что не слышу её. Я оборачиваюсь и вижу, что она не сдвинулась с места.
— Даггер? — зову я, возвращаясь.
Но она только смотрит на меня, дыша очень часто и тяжело. По её лицу стекают капли дождя, на доли секунды задерживаясь на приоткрытых губах.
— Даггер… — повторяю я.
Слышу, как замирают Фрея и Беатрис.
Принцесса оседает на землю. Я судорожно расстегиваю ей воротник, прижимаю пальцы к тому месту, где должна биться сонная артерия, но ничего не чувствую. Но она же волшебница! Как же? Как же так?!
Подбегают Штайнер и Беатрис, они что-то говорят, пытаются делать ей искусственное дыхание, Беатрис использует белую магию… А я вижу только растекающуюся под плащом темную кровь, и тихо вою. Дождь стучит мне в спину.
* * *
Мы едем назад молча. Я вижу, как вздрагивают плечи Виви. Он плачет? Я не могу плакать, я даже моргать не могу. Жезл и кулон Даггер лежат у меня на коленях. И плечо начинает болеть, видимо, все-таки задело немного.
Эрин ставит воздушный корабль в док, но я не могу сдвинуться с места. Фрея тормошит меня и пытается стащить с сидения, но я ору на всех, отбиваюсь, и она уходит.
Как я зайду в этот замок без Даггер? Как я буду смотреть на все те вещи, к которым она прикасалась? Как я смогу дышать тем воздухом, в котором еще остался след её присутствия? Как мне дальше жить?

Вторая. Не поверить.

«… тайфун Гира. Ночью температура опустится до двенадцати градусов тепла. Ветер шквальный, с порывами до 40 метров в секунду, в районе островов — штормовое предупреждение».
— Прекрати! — доносится из открытого окна.
— А не пошел бы ты! — отвечает ему злющий голос Штайнера.
Я на ощупь нахожу рядом вторую подушку и накрываю ею голову.
«В Александрии сильные ливни, не рекомендуется пользоваться воздушными кораблями», — объявляет Штайнер.
Я рывком сажусь на кровати, резко отбрасываю подушку. Она врезается в тумбочку, что-то сыпется на пол, и даже что-то, кажется, разбивается.
Даггер.
Я помню, что сидел в каюте — и больше ничего. Как я оказался в своей комнате? Даже в пижаме.
Я сдираю пижаму с плеча, где должна быть царапина, но кожа совершенно чистая, только несколько старых мелких шрамов.
И вдруг меня охватывает сумасшедшая надежда – это был сон. Очередной кошмар, пусть даже гораздо более реальный, чем остальные, но он, как и все сны, закончился утром. Я вскакиваю на ноги и бегу в коридор, где чуть не сбиваю с ног сонного Виви.
— Зидан, — стонет он. – Пропусти, а?
— Нет проблем, — выкрикиваю я уже на ходу и несусь к комнате Даггер.
Дверь не заперта, я с разгону распахиваю ее настежь и резко останавливаюсь. Даггер сидит на своей кровати и задумчиво рассматривает зеленоватое платье. У неё мокрые волосы, видно, она только что из ванной.
— Ты что-то хотел? – серьёзно спрашивает она.
Сон, это был сон. Мне хочется пуститься в пляс по периметру её комнаты, но я сдерживаюсь и говорю ей, улыбаясь совершенно по-идиотски:
— Да, я хотел узнать, что у нас на завтрак? – ничего лучше я не придумал, да мне, собственно, все равно. После такого кошмарного сна имею я право немного подурачиться?
Но взгляд Даггер немного смягчается, и она отвечает:
— Не знаю, но что – то очень вкусное из перца.
— А… — тяну я. – Классно! А что с платьем?
— Не отстиралось, — она аккуратно складывает платье и достает из шкафа черную легкую блузку и красную юбку, заходит за ширму. Я завороженно жду, пока она оденется, но успеваю оторваться и перевести взгляд на её книжную полку до того, как она оборачивается.
Мы вместе идем на кухню и принимаемся за завтрак.
-Ну как? — спрашиваю у неё.
-Очень вкусно, — отвечает она.
 — Такой ливень, ты видела? Передавали по радио, что тайфун движется, не пойду сегодня бегать. Я вчера, прикинь, грохнулся в лужу, чуть старичка не сбил с ног!
— Что, только вчера? — в дверях кухни показывается ехидно ухмыляющаяся Руби.
— Руби, принцесса не разрешала тебе говорить, — мстительно говорю я.
Конечно, я идиот. Я должен был заметить это раньше, Даггер на моем месте уже давно все поняла бы. Просто я заранее знал, что она сейчас спросит:
— Что в театре?
Да, именно это. А Руби сейчас скажет…
— Да там пока ни одного посетителя! А малыш Виви присматривает за кассой. — Сегодня ж суббота, ему не надо в школу. Ну, ладно, ладно, уже иду…

Я молча встаю и заливаю в чайник воду на две чашки. Я могу не спрашивать, я и так знаю, что Даггер ответит, и не только потому, что каждое утро она пьет кофе, просто я уже спрашивал её и она уже отвечала мне. Я замираю над плитой.
Что происходит?
Суббота была вчера, в моем сне, был штормовой ветер и сильный ливень, и мы ходили помочь Эйко и сражались с какой – то Эксилией, и Даггер…
Банка кофе выскальзывает у меня из рук, грохочет на кафельном полу, кофейные зерна с дробным стуком скачут во все стороны. Я срываюсь с места и бегу в свою комнату.
— Зидан, подожди! — доносится до меня возглас Даггер.
У меня в комнате разгром – под тумбочкой разлились остатки чая, печенье это дурацкое валяется, часы вверх ногами, но меня интересуют только глиняные фигурки. Я выгребаю их и ставлю обратно на тумбочку. Они все в чае и крошках от печенья, и их только семь. Я пересчитываю еще два раза. Семь. Осколки восьмой валяются под тумбочкой. Я заглядываю под кровать и нахожу там осколки девятой.
— Зидан, что случилось? – встревоженно спрашивает Даггер.
— Я, это… — бормочу я, не оборачиваясь к ней и собирая в первый попавшийся пакет фигурки с тумбочки, потом начинаю выгребать осколки из-под кровати. – Извини, только сейчас вспомнил…
— Что это у тебя? – Даггер подходит ближе.
— А, это мне один знакомый дал, а я… в общем, разбил, вот…
— Знакомый?
— Что?
— Какой знакомый, Зидан?
— Ну, это… Не важно… Даггер, мне нужно сейчас… Я думал, мы потренируемся, но мне нужно… нужно идти… — я куда-то теряю слова, мои пальцы, шаря по пыли под кроватью в поисках осколков, кажется, совсем немеют.
— А чай?
— Чай… Да, чай…
Я оглядываюсь – Даггер смотрит прямо на меня, внимательно и немного напряженно.
Даггер хочет выпить свой кофе вместе со мной, хоть я и пью чай. Он все равно полезнее для здоровья, даже несмотря на кофеин.
— Конечно! – улыбаюсь я, на секунду забывая о фигурках. Только на секунду.
Принцесса недовольно косится на мою комнату. Обычно за такой бардак мне от неё влетает, но сейчас она ничего не говорит и молча ждет, пока я дособираю с пола осколки.
Мы пьем чай в полной тишине – только дождь стучит по подоконнику. Вернее, я пью чай, а Даггер – кофе. Кофейные зерна еще валяются на полу. Как хорошо, что была запасная пачка! Мне хочется рассказать Даггер про спектакль, который мы вчера вечером смотрели с Виви, и про ресторанчик, в который зашли во время антракта, но даггерова тишина – самая сладкая музыка на свете, и я молчу, рассматривая её тонкие руки, сжимающие чашку.
— Когда ты вернешься? – вставая из-за стола, спрашивает Даггер.
— Что? – тупо переспрашиваю я.
— Ты говорил, что тебе куда-то надо идти. Когда ты планируешь вернуться? – поясняет она. Мне очень жаль, что ей приходится иметь дело с таким идиотом, как я.
— А… Не знаю… — бубню я. На самом деле мне страшно.
— Я буду в зале, — Даггер ставит свою чашку и кивает в сторону зерен кофе на полу. — И убери это.
— Угу, — соглашаюсь я, но она уже ушла.
Я хватаю веник и быстро все подметаю. Уже зашвырнув веник обратно в кладовку, вижу, что несколько зерен закатились под самую плиту и под стол. Ногой кое-как заталкиваю их подальше. И так сойдет.
Натягиваю куртку, забираю из своей комнаты пакет с фигурками и иду на улицу. Лицо обдает влажным воздухом, как только я открываю дверь, и в следующее мгновение меня окатывает волной холодного дождя. Н-да, хорошо, что я не брал зонтик, от него все равно никакого толку.
На бегущего человека попадает больше дождевых капель, чем на того, кто идет спокойным шагом, но ведь тот, кто бежит, пробудет под дождем намного меньше времени. Я бегу в сторону того дома, в котором живет дедок, сделавший и подаривший мне кошек.
Ведь он объяснит мне, что все это значит.
Дом я нахожу сразу по огромному количеству цветущих китайских роз, выставленных прямо в горшках на тротуаре под окнами. Поднимаюсь по шаткой металлической лестнице и лишь немного колеблюсь, в какую дверь из двух стучать. Дверь открывает та девочка, дед Моррид вчера говорил, как ее зовут, да я не запомнил.
— Привет, — говорю я. – Я к твоему дедушке.
Девочка смотрит куда-то мимо меня и отвечает, глухо и зло:
— Дедушка умер.
— Как умер? – не верю я и не даю ей закрыть дверь.
— Отпусти, — шипит она, — а то я позову полицию.
— Подожди, пожалуйста, он мне очень, очень нужен! – прошу я.
— Ты тупой? Я же сказала, он умер, вчера поздно вечером.
— Нет, не может быть…
— Уходи, прошу тебя, уходи! — кричит она, отталкивая меня от двери и напоследок хватает наугад с полки очередные фигурки и кидает в меня.
Я ловлю их. На этот раз это не кошки, а два дракона. Зачем?..
Назад я иду медленно. Мне надо подумать. Но дождь такой холодный, и ветер с ног сбивает… Я точно знаю, что к ночи он еще усилится.
Сейчас, глядя на густо подернутые рябью лужи, я впервые понимаю, что если я ничего не сделаю, этой ночью Даггер умрет, как она умерла в моем до ужаса реальном сне.
Сне?
Каком, к черту, сне? Теперь я ни секунды не сомневаюсь, что все это произошло на самом деле. И я уверен — оно намеревается повториться, оно будет катиться по своей колее, отчаянно стремясь вернуться в нее, даже если я попытаюсь что-то изменить!
Я останавливаюсь посреди тротуара, сжимая в руках пакет с глиняными кошками. Мне плохо, даже тошнить начинает.
Я должен спасти Даггер.
* * *
Первое, что я делаю, это приказываю охране никого не пускать. Потом говорю всем какую – то байку, что якобы Эйко уехала в какое-то путешествие. Потом забираю у всех оружие. Штайнер, правда, не хочет отдавать, но я не отстаю, клятвенно обещая ничего не сделать с его мечом. Закрываю всё оружие в шкафу в своей комнате. Внимательно осматриваю предварительно магический жезл Даггер – он в идеальном состоянии. Значит, у кого-то из тех людей было слишком сильное заклинание.
На лестнице слышатся чьи-то шаги, и я поспешно заталкиваю жезл обратно.
— Ты что тут делаешь? — в подвал спускается Виви.
— Да так… — бормочу я.
— Ну, ладно, — с досадой бросает он и уходит.
Я думаю о том, как бы достать Даггер другой жезл, какую-нибудь более новую модель с сильной магией… Но у неё и так самый лучший — Беатрис заботится об этом. Тем более, я понятия не имею, где такие вещи берутся. Нет, больше мне ничего не придумать… Но ведь и это может сработать? Ведь может?..
Помогаю Квине готовить обед. Не могу заставить себя не смотреть на неё, кажется, она даже замечает что-то, потому что, рассказывая мне, как правильно чистить красный перец, странно запинается. Да, Квина тоже умеет разговаривать нормально, нужно просто попросить у неё помощи, а не ждать, пока она сама предложит. Хотя, кажется, кроме меня этого никто не понимает.
* * *
Я не знаю точно, когда придет Эйко, но сейчас она должна быть как раз в пути, поэтому я караулю ее у себя на балконе. Скоро внизу раздаются крики охранников – рыцарей и самой Эйко.
Когда я добегаю до холла, она уже отчитывает Штайнера:
— Я кричала десять минут целый день, но меня не пускали!
— Значит, были какие-то проблемы, — невозмутимо отвечает рыцарь.
Он даже не посмотрел в мою сторону, хотя мог бы. Мог не только посмотреть, мог так по голове дать, что я забыл бы, как меня зовут.
— У меня проблемы! – орет Эйко. – Кристалл Эйдолонов украден! Быстро собирай всех в холле.
Штайнер собирает. Он смотрит на меня, как на врага народа смотрит, но Эйко его терпеть не может, поэтому не обращает внимания. Одному Виви все по фигу, хоть на том спасибо!
— Эйко, это бред какой-то, — я встаю с дивана и начинаю ходить по холлу. – Тайфун движется на побережье, ты слышала прогноз погоды? Воды на дороге по колено, мы даже не сможем добраться до другого континента!
— Это пустые отговорки, Зидан, — холодно отвечает она.
— А что сейчас?!!
— Ты можешь отказаться, — говорит Даггер. В ее голосе угроза.
— Конечно, я отказываюсь! – ору я. – Мы все отказываемся!
Виви дергается, но молчит. А Штайнер – не могу поверить, но он что-то почувствовал, хитрый черт! – вдруг заявляет:
— Действительно, какого мы должны так рисковать? Еще успеем найти тот камень.
— Я повторяю, для тех, кто не понимает с первого раза, — Эйко с трудом сдерживается. – Это нужно сделать сегодня. Если кто-то не понял до сих пор, то он может убираться из Александрии.
— Мы все поняли, Эйко, — говорит Беатрис совершенно спокойно. – Мы идем, в любом случае. Я все улажу.
— Очень хорошо, — Эйко с подозрением смотрит на меня и поднимается по лестнице.
Когда ее шаги стихают, Беатрис продолжает: — Все, что мы делаем здесь, мы делаем добровольно. Я пойду в любом случае, но никого из вас не заставляю.
Все молчат, и я не выдерживаю.
— Даггер! — кричу я. – Давай откажемся! Мне не нравится эта миссия! Пожалуйста, откажись от нее!
— Зидан, ты чего? – начинает Фрея и вдруг с облегчением улыбается. – Кажется, я поняла, о чем ты! Не переживай, малыш, с ней ничего не случится, я присмотрю! И можешь не ревновать…
Они начинают собираться.
Время надвигается на меня неумолимой волной. Я ничего не могу сделать.
Миссия повторяется до мельчайших деталей. Я снова убиваю тех же самых людей, и мы снова идем обратно… Конечно, уйти мы не успеваем. У входа нас накрывают. Раскаты грома сливаются со звуками ударов, движения растворяются в густой массе дождя, что льет, как из ведра.
В бою я не чувствую ни жалости, ни сожаления. Лезвие кинжала просит крови, и я даю ему волю. Я знаю, что это мой предел, тот максимум, на который я способен, мой единственный шанс – убить человека, который выстрелит Даггер заклятием в спину, до того, как он это сделает. Я ничего не вижу в темноте, поэтому крушу все подряд, и кинжал, захлебываясь кровью, поёт свою любимую песню с ветром и дождем.
Когда я прихожу в себя, рядом стоит Даггер.
— Зидан, — хрипло шепчет она. – У тебя кровь.
Её рука лежит на моем плече, но я не чувствую боли.
— Даггер, — говорю я. Что с моим дыханием? – Как ты?
Беатрис уже рядом; Штайнер и Фрея тоже,чиркает спичками. Даггер не отвечает.
— Даггер! – срываясь, повторяю я, прижимаю её к себе и чувствую исходящий от неё жар. Горячая, горячая кровь. — Даггер! – ору я.
Она чуть слышно всхлипывает и медленно оседает на землю. Дождевые капли потоком срываются с её длинных мокрых ресниц.
* * *
Мы едем назад молча. Я вижу, как вздрагивают плечи Виви. Я знаю, что он плачет.
Но мы не успеваем доехать домой так же тихо, как в прошлый раз. Корабль останавливается у въезда на мост, Штайнер вытаскивает меня и швыряет спиной о бок воздушного корабля. Нас окатывает потоком ледяного дождя.
— Ты знал! – орет он. – Ты знал!!! Ты знал, что она умрет!
Его лицо искажает такая злость, что мне хочется отвернуться.
— Знал, — шепчу я.
— ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ?!!
— Я пытался! – кричу я ему в лицо. – Я ПЫТАЛСЯ!!!
Отталкиваю его и иду вниз по улице. Так холодно! Меня трясет, зубы стучат. Я забираюсь под какую-то лестницу, где можно укрыться от ветра и дождя, сажусь на корточки и прижимаюсь к влажной кирпичной стене. Острое жжение в шее не дает дышать. Единственное, о чем я думаю, — где я проснусь: дома, в пижаме, рядом с тумбочкой, на которой стоят глиняные фигурки, или под этой лестницей. Но тогда мне лучше вообще не просыпаться.
Третья. Рассказать подруге.

«… тайфун Гира. Ночью температура опустится до двенадцати градусов тепла. Ветер шквальный, с порывами до 40 метров в секунду, в районе островов — штормовое предупреждение».
— Прекрати! — доносится из открытого окна.
— А не пошел бы ты! — отвечает ему злющий голос Штайнера.
Я вскакиваю с постели, как если бы обнаружил в ней ядовитую змею. Одеяло отлетает на тумбочку, что-то сыпется на пол, и даже что-то, кажется, разбивается.
«В Александрии сильные ливни, не рекомендуется пользоваться воздушными кораблями», — объявляет Штайнер.
Смотрю на пол – там осталось только шесть целых фигурок. Автоматически тру шею, где все горело огнем, хотя сейчас там ничего нет, ни единого следа. Хорошо бы в душ – мне кажется, что я еще чувствую на себе грязь, пот и кровь после боя. Но ведь все равно сейчас в коридоре я встречу Виви, который не спал всю ночь, и не смогу не пропустить его вперед.
Тут отчаяние накрывает меня. Я не знаю, что мне делать!
Хватаю с пола залитые чаем часы и швыряю их в стену, наслаждаясь грохотом, с которым они разбиваются, и тянусь за одной из глиняных фигурок, но замираю.
Может, я и идиот, но так рисковать не буду.
Я аккуратно, как если бы это были бутылки с нитроглицерином, ставлю их обратно на тумбочку. Кошки отличаются одна от другой, — у одной глаза прищурены, у другой – широко распахнуты, третья чуть меньше размером, следующая – с приглаженными ушками.
Та, что разбилась сегодня, была пушистой.
Я выдираю из блокнота лист, пишу на нем несколько строчек, потом одеваюсь и иду вниз, к выходу из замка, в мини-театр, хотя мне очень хочется сначала заглянуть к Даггер. Но я не уверен, что смогу вести себя адекватно.
Руби сидит на стуле возле кассы, хотя её надо открывать только через 15 минут, рядом с ней стоит ваза с цветами.
— Зидан?! Выходной же! – удивляется Руби.
— Поспишь тут, когда Железка на весь квартал орёт, — возмущаюсь я. — Руби, у меня к тебе одно дело.
— А что случилось? – настораживается она.
— Вот, возьми, — протягиваю ей сложенный листок. – Прочитаешь ровно через полчаса, и ни минутой раньше, а потом поговорим.
— Какая таинственность! – прикалывается Руби. – Это, случаем, не признание в любви, а, Зидди? А ты вполне ничего…
Я серьезно смотрю на неё, и она перестает лыбиться.
Там слово в слово записаны все фразы, которые скажут Даггер и я, когда мы будем завтракать, а Руби придет туда в надежде побездельничать.
Такой ливень, ты видела? Передавали по радио, что тайфун движется, не пойду сегодня бегать. Я вчера, прикинь, грохнулся в лужу, чуть старичка не сбил с ног!

Что, только вчера?

Руби, принцесса не разрешала тебе говорить.

Что в театре?

Да там пока ни одного посетителя! А малыш Виви присматривает за кассой. — Сегодня ж суббота, ему не надо в школу. Ну, ладно, ладно, уже иду…

Мы пьем кофе… то есть Даггер пьет кофе, а я – чай, примерно в это время я предложил бы Даггер потренироваться, и она бы согласилась. Но я не предлагаю, потому что у меня другие планы. Просто смотрю на неё, молча, забыв про чай. Наверное, она чувствует что-то, потому что поднимает взгляд от своей чашки и тоже смотрит на меня в упор, но не холодно, как обычно, нет, её глаза полны настороженности и сомнения.
Я знаю, что она надела эту черную блузку, потому что от платья не отстирались пятна. Эта блузка будет на ней и вечером, когда…
Чашка с чаем начинает трястись в моей руке. Прошлой ночью я видел, как потоки воды смывали на землю кровь, которой пропиталась черная ткань. Как с её длинных ресниц катились капли дождя. Я не выдержу этого еще раз.
— Зидан, я… — Даггер хочет сказать что-то, но я не успеваю узнать что, потому что в этот момент на кухню возвращается Руби. В её руках тетрадный листок, глаза подозрительно прищурены.
— Зидан, у меня к тебе дело, — резко говорит она.
Из столовой мы выходим вместе, и Даггер не останавливает нас.
— Откуда ты знал? – шипит Руби. – Ты что, общался с…. да?
— С….? – туплю я.
— Гарланд – оракул. Он видит будущее. Это он тебе сказал, какие слова мы будем говорить? – Руби швыряет меня о стенку в коридоре.
— Какой, нафиг, Гарланд? – удивляюсь я.
Наверное, тон не вызывает у неё сомнений в моей искренности, потому что она отпускает меня и настороженно ждет, что я скажу.
Мы идем в мою комнату, где я рассказываю ей про кошек – шесть штук стоят у меня на тумбочке, а если заглянуть под кровать, можно найти остатки остальных. Говорю про миссию, про Эйко и эйдолонов, про дерево Иифа, волшебницу Эксилию. Про мою предыдущую попытку. Знаю, что все это выглядит очень странно, что такого не бывает в нашем мире, , но рассчитываю на то, что наша команда до сих пор ни разу не меняла свой состав, потому что мы всегда доверяем друг другу – беспрекословно, не задумываясь.
Руби молча выслушивает меня.
— Ну, я думаю так — надо отменить эту миссию.
— Как?
— Ты знаешь, где живёт эта Эксилия?
— Нет. А ты…
— Можно поехать на Внешний континент в Мадэйн Сэри и это дело предотвратить.
Мы немного молчим, а потом начинаем говорить практически одновременно, перебивая друг друга, и придумывая на ходу разные идеи, одна безумнее другой.
* * *
Через час мы сидим в каюте воздушного корабля рядом с Мадэйн Сэри . Руби, правда, заработала хороший нагоняй от Бланка, когда отпрашивалась из театра, но это не особо её волнует. Обзор хороший, хот

классные фанфики. особенно самый первый, про кошек. Респект! Надеюсь на продолжение.

Ничего нового для себя не нашла. Обычное продолжение, которые так любят дописывать фанаты. Конечно, я не собираюсь никому запрещать их читать, это лично дело каждого... Ну а что касается фика, то я сейчас сама занимаюсь фиком именно по событиям игры, с небольшими авторскими дополнениями.

Возможно ты и не нашла для себя ничего нового, но мне лично приятно узнавать интересные истории, варианты продолжения других людей и сверять их со своими.

Cелун, правильно.......а если ещё подумать о том, сколько люди старались...

Отличная история! Немного затянуто, но все равно хорошо.